.......
Профиль
Группа: Форумчанин
Сообщений: 1817
Пользователь №: 182985
На форуме: 11 лет, 1 месяц, 1 день
|
Познакомилась в Москве с замечательным человеком. Светлая, открытая, не унывающая, счастливая женщина. Я младше ее на 15 лет, а выглядит и чувствует она себя намного меня моложе. Она поделилась своей историей.
| Цитата | Когда я выходила замуж, мать моего жениха грустно сказала: «Знаешь, а ведь он пьёт…», на что я бодренько ответила: «Ну и что? Все пьют!», а сама подумала: «Уж у меня-то он не будет пить! Уж со мной-то он будет счастлив!».
Родились дети, и где-то к пяти годам моей супружеской жизни я начала понимать, что мой муж пьёт как-то не так, как другие, что он становится алкоголиком. С этого момента у меня перестал получаться глубокий вдох: на душе постоянно было ощущение тяжести, словно кто-то воткнул в грудь нож и не вытаскивает его, а только поворачивает периодически, делая мне ещё больнее…
Следующие пятнадцать лет нашей жизни я делала все, чтобы обязательно спасти, вылечить моего любимого: кодировки, «зашивания», «подшивания», вливания, тетурам, гипноз, подсыпания в пищу дорогих лекарств, купленных через рекламу, заговоры, то есть все, что было в те годы в стране и за ее рубежами. Я, будучи воинствующей атеисткой, даже крестилась вместе с дочерью в 1990 году только для того, чтобы муж бросил пить, посчитав, что выполнения непонятных мне тогда ритуалов будет достаточно. Конечно, ни о какой исповеди и о важности причастия тогда я даже не думала, а в храм просто «заходила» отдать записки.
Моя любовь постепенно начала таять, появилось раздражение, страх, злость, отчаяние, ненависть и, наконец, презрение. Из дома ушло понимание, тепло. Я начала мечтать о его смерти (мне казалось, что «нет человека – нет проблем!»), планировала убить его или хотела умереть сама. Я даже предприняла такую попытку самоубийства, но муж стащил меня с окна. Когда дочь пришла из школы и, увидев меня зарёванной, спросила, что случилось, я ответила, что папа опять напился, а я хотела сброситься с окна. Она тихо спросила: «А как же мы с братом?…», повернулась и вышла из комнаты. Так я на долгих десять лет потеряла любовь и уважение дочери, которую я предала.
Что мой муж пьёт, я скрывала ото всех. Мне казалось, что если люди узнают об этом, то будут думать, что я – плохая жена, хозяйка, мать. Но однажды, в порыве отчаяния, я рассказала на работе о его очередном запое. Мои коллеги были потрясены, они ведь знали меня успешной, жизнерадостной, весёлой (а я становилась безудержно весёлой как раз тогда, когда на душе у меня было невыносимо тяжело!). И они сказали: «Нет, такой ты нам не нравишься, мы думали, что хоть у тебя все хорошо…». Так я поняла, что я – абсолютно одинока, и никто на свете не может меня понять и поддержать.
Шли годы. Однажды мужу предложили долгосрочную загранкомандировку с семьёй, т.е. с нами. Я – в ужасе, что он там запьёт, и об этом теперь все узнают, стала просить его отказаться от поездки, но он очень убедительно сказал, что это – последняя возможность улучшить наше финансовое положение, и он ни за что не подведёт свою семью! Я поверила, хотя он уже много раз обещал бросить пить. А я к тому времени сама очень ловко научилась оправдывать его отсутствие на работе бесконечными якобы «смертями» дальних родственников, «забытыми» на даче ключами, «болезнями» членов семьи… Я возненавидела телефонные звонки и нарочно снимала трубку, чтобы никто не смог нам дозвониться, чтобы мне не нужно было снова врать. А чего стоили мои поиски мужа по больницам и моргам, по милициям и дворам, я уж и не говорю…
Конечно, мои надежды на трезвость мужа за границей нашей страны были иллюзией. Но именно тогда, летом девяносто первого года, я поняла, что водка победила нас обоих: и его, и меня. Я поняла, что алкоголизм – это какая-то ужасно неизлечимая болезнь. И в тот момент словно тяжелый груз свалился с моих плеч, я поняла, что мой муж – не мерзавец, как я думала раньше, а очень больной человек. Я даже сама сформулировала этот вывод: я бессильна перед алкоголем. И муж бессилен перед алкоголем. Нас выслали в Союз.
Однажды в январе девяносто третьего года я была дома одна, мыла посуду на кухне и как-то вяло размышляла о том, как же нам жить дальше. Вдруг меня насторожило слово из радиоприемника: «алкоголик». Я прислушалась. Женщина в репродукторе спрашивает: «Родственники алкоголиков, вы, наверное, всё сделали для того, чтобы ваш близкий бросил пить?». Я, повернувшись к радио, потрясённо отвечаю ему вслух: «Да! Ну, конечно же, всё сделала!». Она продолжает: «Так он бросил пить?». Я: «Что вы! Нет!». Она вдруг спрашивает: «А вы понимаете, что ваша собственная жизнь стала неуправляемой, что вы не живёте своей жизнью?». «Ну, конечно, конечно же, не живу!» – в отчаянии соглашаюсь я, записываю телефон, который она называет, и тут же звоню. Эта женщина оказалась психологом, и я пошла на трехмесячные платные занятия для родственников пьющих людей. На первой же встрече она нам сказала об Ал-Аноне – содружестве родственников и друзей алкоголиков, занимавшееся по 12 Шагам Анонимных Алкоголиков, которое с 1988 года было уже и в нашей стране тоже. На втором занятии я купила там книжку «День за днем в Ал-Аноне» (она тогда стоила 1 рубль), которая на все эти годы стала моим руководством по жизни. Поняв, что я, как и другие родственники пьющих, часто провоцирую дома скандалы, «разборки» и даже выпивки мужа, я начала работать над собой, решив, что обязательно пойду в Ал-Анон, как только закончатся занятия у психолога.
Дома стало полегче. Однажды я, чтобы не нагрубить в ответ пьяному мужу, зажала рот рукой и выбежала в кухню. Он пришёл туда, шатаясь, и удивленно спросил: «Тебя что, рвёт?». Я говорю: «Нет, это я зажала себе рот, чтобы не сказать тебе гадость в ответ на твою». В этот день скандал у нас не случился.
И вот через три месяца я пришла на свое первое собрание Ал-Анона. Но выступления всех женщин меня удивили: они рассказывали в подробностях о том, что натворил их пьяный муж, сын, брат. Я, выступая, рассказала об этой истории (с зажатым ртом), которая помогла мне не ввязаться в ссору. Меня выслушали настороженно, за чаем никто со мной не заговорил. Я пошла на другую группу (благо, в Москве их было много). Там – такая же история. И я, сходив только на эти две группы, поспешно решила, что в Москве какой-то неправильный Ал-Анон: ведь надо о себе говорить, а они – об алкоголиках. «Не буду я туда ходить, у меня есть эта волшебная палочка-выручалочка – моя книжечка, я буду по ней работать над собой, а еще есть знания от психолога. Обойдусь этим».
И действительно, в семье становилось всё лучше. Если я чувствовала страх или беспокойство, возвращаясь домой с работы, то я каталась в метро до тех пор, пока не прочитаю все, нужные мне, странички из моей книжечки: я открывала оглавление, выбирала названия тем, которые отзывались во мне, и читала. Мне становилось намного легче, и я приходила домой пусть позже, но зато в состоянии душевного покоя. Однажды я достала из всех потайных уголков в квартире всю «заначку» спиртного, которую я прятала от мужа все эти годы, выливая, отливая, разбавляя его питьё и сохраняя его в доме, чтобы в случае запоя выдать мужу спасительную порцию (наивно требуя взамен от него расписки, что он бросит пить). В тот день я выставила на стол банки из-под варенья, в которые когда-то мною была перелита водка, коробки от молока, баночки от детского питания, всё это – со спиртным, т.е. в таком же виде, как и хранилось. Это заняло больше половины нашего большого обеденного стола
Муж пришел с работы, очень удивился этой картине, и на его вопрос я честно сказала, что это всё, что я у него эти годы воровала, но больше я этого делать не буду. «Ты – взрослый человек, можешь сам распоряжаться своей жизнью. У тебя есть право жить и право умереть»… Я не помню, что муж с этим спиртным сделал, но запоя в этот раз не последовало. С тех пор я не ходила ему за водкой или пивом даже в самые тяжёлые дни запоя, хотя сердце иной раз разрывалось от сострадания к нему. Однажды он очень умолял меня сходить, я отказывалась, предлагая ему самому идти, и на его аргументы «Но я же упаду на улице!» доброжелательно и спокойно ответила: «Упадёшь, полежишь немножко и встанешь». «Меня же милиция заберет!» – «Если заберёт, я тебя выкупать больше не буду, откладывай себе денежки на вытрезвитель, когда не пьёшь». «Я же могу умереть!» – «Ну что же поделаешь, умрёшь – я тебя похороню, буду плакать, приходить к тебе на могилку, приносить цветочки, вспоминать, какой ты был замечательный, чудесный, самый лучший на свете муж». Он, совершенно растерянный, жалобно попросил: «Ну хоть с балкона посмотри!». «С балкона посмотрю» – ответила я
Постепенно жизнь налаживалась. Подошёл к концу мой первый год самостоятельной работы по программе Ал-Анона. Но я стала испытывать какое-то странное чувство неудовлетворённости… Я была словно беременна своими открытиями, мне так захотелось придти в этот, пусть и «неправильный» московский Ал-Анон, и всем сказать: «Девчонки, выход есть! У меня получается!». Я не могла больше находиться одна, без таких же, как и я, родственников и друзей алкоголиков. Всё чаще мне вспоминалась сцена из мультфильма, когда одинокий Гадкий утёнок решил: «Пусть лучше заклюют меня эти красивые птицы, чем я умру здесь в одиночестве!» и поплыл к лебедям из своего убежища...
Ал-Анон оказался «правильным». И с тех пор я уже никогда не была одинока.
За эти годы я поняла, приняла, зауважала и полюбила моего мужа, действующего алкоголика. Это – совсем другая любовь, не та собственническая, которая была до Ал-Анона, а любовь на-равных, радостная, свободная. Я благодарна судьбе, что не развелась когда-то в момент отчаяния… Как-то на одном нашем «программном» празднике я со сцены сказала, что я счастлива, что я – жена алкоголика. Вовсе не потому, что это какое-то удовольствие. Алкоголизм – страшная, неизлечимая болезнь. Но именно из-за того, что муж – алкоголик, из-за того, что я настрадалась, я стала искать выход и нашла его: программу Двенадцать Шагов Ал-Анона. И именно через программу я прищла к Богу. Если бы не эта беда (алкоголизм мужа), я бы так и прожила свою жизнь, считая, что я всегда права, что мир мне должен, что у меня нет недостатков; я бы по-прежнему искала соломинку в глазах других и не видела бы бревна в своём глазу; я бы «замордовала» детей и мужа своими требованиями; я бы по-прежнему жила без веры. А ведь человек без ВЕРЫ жить не может: даже атеист верит в то, что Бога нет.
Когда, придя из армии, запил мой сын, я, уже будучи в Ал-Аноне несколько лет, сказала: «Сынок, я вам с сестрой говорила, что вы – в группе риска, так как ваш отец – алкоголик, а эта болезнь, скорее всего, наследственная. Всегда есть опасность, что вы можете тоже заболеть этим или связать свою жизнь с таким человеком. Я очень надеюсь, что когда тебе понадобится помощь, ты придешь к Анонимным Алкоголикам». Прошло семнадцать лет, но эта проблема у сына пока не выросла. А если бы я вела себя с ним так, как когда-то с мужем, то я схватила бы его за плечи, трясла, истерично кричала бы: «Что ты делаешь?! Я с отцом всю жизнь мучаюсь, а еще ты! Не смей ходить туда! Не дружи с тем-то! Отдай деньги!» и т.д., а он оттолкнул бы меня, ушёл бы, хлопнув дверью и, уж точно, стал бы пить…
Раньше я считала, что это какая-то дикая случайность, что в нашу такую «приличную» интеллигентную семью вдруг «затесался» алкоголик. Теперь-то я знаю, что это – неспроста. Мои три дяди (с обеих сторон) умерли в запоях, один из них повесился; мои прадедушки пили; у моей мамы были проблемы, да и я часто в молодости сильно напивалась в компаниях. Всякий раз, читая книгу «Анонимные Алкоголики», я узнавала себя и своих близких. Себя с мамой я отнесла к категории «сильно пьющих», которые в экстремальных ситуациях могут остановиться. Так случилось и со мной, когда я «после вчерашнего» не смогла в течение дня подняться с постели, чтобы покормить маленьких детей. В тот день я осознала, что два пьющих родителя – это уж слишком, и прекратила вообще употреблять спиртное. И это на несколько лет отбросило меня от принятия болезни алкоголизм, я же тогда посчитала, что мой муж – просто тряпка, раз не может бросить, это же так легко! Ведь я ещё не понимала, что мне это легко удалось, потому что я не алкоголик, а алкоголику бросить пить очень трудно без поддержки точно таких же алкоголиков, которые хотят бросить пить.
Моя болезнь – это Семейная Болезнь Алкоголизм. Если образно выражаться, то нас соединил алкоголь: алкоголик держит бутылку, чтобы её выпить, а я хватаюсь за эту же бутылку, чтобы отнять её у него. Жить чужой жизнью, исправлять других, а не себя, видеть только чужие недостатки – это проявление моей болезни, болезни родственников. Постепенно выздоравливая, я узнаю самого неизвестного мне человека в моей жизни – себя, ведь мне некогда было делать это раньше, да я и не умела. Шаги помогают мне доверять свою жизнь и жизнь дорогих мне людей Богу, существование Которого я так умело отвергала раньше; помогают обнаруживать собственные недостатки (о которых я раньше даже не подозревала, считая, что они могли быть только у других) и с помощью Бога избавляться от мешающих мне качеств. Благодаря программе и моей работе по Шагам у меня уже получается возмещать людям нанесённый мною им ущерб, восстанавливать отношения.
Ал-Анон подарил мне жизнь (в полном смысле этого слова, ведь я точно убила бы себя, чтобы этим самым наказать мужа). Вместе с программой я получила радость, спокойствие и душевный покой, которые я все чаще обнаруживаю в себе, и даже здоровье: ведь раньше я не могла заснуть без тазепама или элениума, а из-за язвы желудка часто лежала в больницах; теперь этой проблемы нет. И если в начале моего пути я пыталась уговаривать людей придти в Ал-Анон (т.е. хотела счастливить насильно, и они от меня шарахались: «Сектантка!»), то теперь, когда я перестала это делать, люди всё чаще сами спрашивают меня, где им научиться быть такими же спокойными, доброжелательными, радостными, несмотря на алкоголизм в семье. Я поняла, что программа не для всех, кому она может помочь, а лишь для тех, кто хочет получить помощь. Это работа над собой. Я применяю Двенадцать Шагов абсолютно ко всем проблемам моей жизни. Десять лет назад я молила Бога научить меня полюбить мою дочь Его любовью. Решилась и эта, такая болезненная для меня, проблема.
Как-то одна женщина из Ал-Анона спросила меня: «А твой муж пришел в АА?». И когда узнала, что не пришёл (муж мне однажды сказал: «АА – это моё. Но ты меня не торопи, пожалуйста. Приду, когда сам захочу этого»), так вот, узнав, что ещё не пришел, она (как-то даже обрадовавшись), сделала вывод: «Значит, плохо выздоравливаешь, раз сама столько лет ходишь в Ал-Анон, а он ещё не в АА! Вот я хожу в Ал-Анон, поэтому моя дочка пришла в АА!». Я как-то сникла, а потом успокоилась: ведь у нас в Ал-Аноне нигде не написано, что мой близкий обязательно бросит пить. Ал-Анон учит меня жить рядом с алкоголизмом (и его проявлениями) и не умирать от этого, а жить своей жизнью, понимать алкоголика, сочувствовать ему, но не делать за него то, что он должен сделать для себя сам.
Незадолго до своей смерти в 2009 году мой муж сказал: «Знаешь, я не жалею ни об одной минуте из наших с тобой 37 лет! Ни об одной!». И я абсолютно честно ответила ему так же. Он даже велел мне обязательно выходить замуж, потому что, по его словам, я могу осчастливить ещё какого-то хорошего человека... Помню, много лет назад тёплым вечером мы стояли с мужем на балконе, разговаривали. Он рассказал, как прошёл его день, я порадовалась его успехам. А потом спросил, как мои дела, как собрание. «Замечательно!» – ответила я. Он, улыбаясь, говорит как-то по-доброму: «Какое счастье, что ты нашла Ал-Анон!». «Да, это счастье, – говорю я, – а тебе-то что от этого? Ты же не бросил пить, – (хотя у него уже получалось тогда жить без спиртного когда год, когда несколько месяцев), – ты же не идёшь к Анонимным Алкоголикам. Что тебе-то дал мой Ал-Анон?». Он, подумав, ответил: «Твой Ал-Анон подарил мне свободу. Я стал свободным человеком! Я поступаю плохо – получаю плохой результат. Но это я, я сам! Я поступаю хорошо – получаю хороший результат. Но это я, я сам принимаю это решение!». Это правда. Он стал мужчиной, хозяином, добытчиком, мужем, а ведь столько лет до Ал-Анона я делала из него себе третьего ребенка!… А я все больше становлюсь той слабой женщиной, которой, по-моему, и должна быть.
Я благодарна судьбе за то, что узнала Ал-Анон и АА. Многих анонимных алкоголиков я давно знаю и люблю, с некоторыми близко дружу. Постоянно бываю на праздниках АА, Большой Августовской Встрече московских Анонимных Алкоголиков, раз пятнадцать ездила с ними в другие города на юбилеи групп, семинары. Была в Минске, Новополоцке. Я чувствую такое же единство с анонимными алкоголиками, как в сказке про Маугли, когда разные звери в джунглях произносили пароль: «Мы с тобой – одной крови, ты и я!»… Нас объединяет как болезнь-алкоголизм, так и выздоровление с помощью таких простых и таких важных Двенадцати Шагов. Шагов, в которых говорится о том, что с Богом всё возможно.
Когда я препоручаю свою волю и свою жизнь Богу, мне становится легче нести свою ношу. Я прошу Бога помочь мне захотеть избавиться от моих недостатков, и ко мне приходит это желание. С помощью молитвы, размышлений, чтения духовных книг, восхищения нерукотворной природой и реальными людьми я углубляю своё соприкосновение с Богом, как я понимаю Его, молюсь о знании Его воли, которую мне надлежит исполнить, и о даровании силы для этого. Программа наша анонимная, потому что все в ней перед болезнью равны. Поэтому даже Бог у нас Анонимен. У каждого Бог свой, Который с ним и остаётся, поэтому мы говорим: «Высшая Сила или Бог, как мы Его понимаем». Ведь от алкоголизма страдают люди любой национальности, любой веры и расы, страдают атеисты и агностики, страдают в Африке и на Аляске, в Аргентине и в России. Никто не посягает на мою веру, на моего Бога. Мы не спорим о Нём. Он помогает каждому. Более чем в 140 странах миллионы людей уже почти 80 лет получают помощь на собраниях самых разных анонимных содружеств, работающих на основании 12 Шагов АА. В январе 2015 года исполнится 22 года моему пребыванию в Ал-Аноне, и я прошу Бога помочь мне оставаться до конца своих дней активным членом этого содружества, благодаря которому я обрела радость жизни, а главное – я, в прошлом заядлая атеистка, пришла к моему Богу.
Т.Д., Москва
|
|
Скрыть опции темы
Страницы: (5) 1 [2] 3 4 ... Последняя »